Член Академии российской литературы, член Союза писателей и переводчиков при МГО СПР,
лауреат всероссийских литературных премий «Левша» им. Н.С. Лескова и «Белуха» им. Г.Д. Гребенщикова.
Заместитель главного редактора - ответственный секретарь литературно-художественного и публицистического
журнала «Приокские зори», главный редактор альманаха «Приокских зорь» «Ковчег».
ТАКТ
Толик гордым взглядом окинул строй ребят. Все стояли строго по росту — мальчики и девочки от десяти до семи лет. Была середина весны, то время в апреле, когда снег уже весь стаял, ручьи талой воды все утекли в Брагинку, но солнце грело еще не по-летнему.
— В шеренги по трое стройсь!— скомандовал Толик, подражая учителю физкультуры, Василию Ивановичу, бывшему офицеру-фронтовику.
Ребята дружно исполнили команду — и маленькие и большие построились по росту в ровный прямоугольник. Видно было, что большинство из них делало это не первый раз. Но кое-кто был в этой игре новеньким.
— Слышь, Жор, а чего это он раскомандовался? Тоже мне, командир нерусский!..— негромко, но и так, чтобы было слышно, прежде всего, Толику, сказал Сашка, и его закадычный друг, Витька, в ответ громко рассмеялся.
— Ну и что?— не одобрил Жорка, у которого мать была русской, а отец — наполовину белорус, наполовину немец, сын Марты Карловны, испокон веку жившей в поселке, до войны работавшей в школе учительницей немецкого языка, а при оккупации — переводчицей в комендатуре. Их семья
год тому назад вернулась в родные места из ссылки.— Что с того, что нерусский? Пусть командует, смотри, как малыши слушаются!— заступился он за Толю.
— Кому не нравится, могут уйти,— тихо сказал Толик. — Просто я с ребятами уже давно играю в армию. Думал и вам понравится.
— Нравится, нравится… Ладно, не обижайся, на обиженных воду возят…— примирительно заулыбался Сашка, которого ребята недолюбливали, зная, что он может сказать и так и так.
— Взвод, вперед шагом марш!— скомандовал Толик и, по-военному повернувшись на сто восемьдесят градусов, повел колонну по улице. Они шли, по той ее стороне, где не было тротуара, а значит, и людей было меньше.
— Левой, левой, левой!— командовал Толик, и ребята дружно маршировали в такт, выбивая ногами клубы пыли. Земля в поселке была песчаной, хорошо рожавшей картофель — основной сельскохозяйственный продукт Белоруссии.
— А кто тебя учил так командовать? Ведь твой отец не был на войне?— то ли спросил, то ли утвердительно заявил в спину Семка, родственник Толика.— Вот мой батька был всю войну артиллеристом!
Толик вздрогнул, но, не сбиваясь с шага, ответил: — Да, мой батя не воевал, он — инвалид…
— Ребята, хватит, а еще большие!— вступились за Толика соседские «малыши», которые души в нем не чаяли, так как мало кто из старших ребят водился с ребятами, что были моложе на два-три-четыре года.
—Так, все, Сашка, Семка, еще услышу, дружбе конец!— поставила точку Наташа, их с Толиком одноклассница со сделанной из носового платка белой повязкой на рукаве, что означало — медсестра.
Отряд маршировал по улице, и прохожие дивились на то, что дети без взрослых так дружно и дисциплинированно делают это. Кто-то улыбался, шутил, а один дядька в прошлом, видимо, военный спросил:
—А куда армия выдвигается?
— Военная тайна!— с гордостью ответил Толик.
В это время громкоговоритель, что висел на столбе линии электропередачи, и из которого лились музыка и песни, замолчал, и через некоторое время из него раздались позывные. Все знали, что они означают какое-то важное сообщение. Отряд продолжал по инерции маршировать, но все ребята навострили уши.
— Внимание, внимание! Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза!— громко заявил из громкоговорителя голос диктора Левитана.— Передаем сообщение ТАСС о первом в мире полете человека в космическое пространство!
12 апреля 1961 года в Советском Союзе выведен на орбиту вокруг Земли первый в мире космический корабль-спутник «Восток» с человеком на борту. Пилотом-космонавтом космического корабля-спутника «Восток» является
гражданин Союза Советских Социалистических Республик летчик майор Гагарин Юрий Алексеевич!..
Небывалая волна гордости и воодушевления объяла Толика. Судя по лицам и глазам своих «солдат», он знал, что то же чувствуют и все ребята. Напрочь испарились все мелкие обиды и недомолвки. Чем они были по сравнению с тем чувством, которое охватило ребят? Что это было за чувство,
как его назвать? Они тогда совсем не думали над этим. Это уже потом, через годы, когда стали взрослыми, нашли слова о чувстве гордости за великую и такую родную страну, за небывалый в истории человечества народ. А тогда они шли четким строем, и такт отбивал уже не Толик или кто-либо иной, такт отбивало это невыразимое чувство, окрылявшее их всех, ракетой вздымавшее дух в беспредельные высоты неба, непередаваемо единившее их со всем вокруг. Они шли и сами не знали того, что в глазах их и на лицах светилась широкая открытая и обнимавшая все и вся любовью улыбка человека, кото-рого они тогда еще не видели и не знали, человека, имя которого они только несколько минут тому назад услышали. И такая же улыбка была на лицах встречных людей. Казалось, все вокруг, вся страна, весь мир теперь будет сиять этой улыбкой и обретет, наконец, счастье, которое уже ничто и никогда не сможет омрачить.
ЭСТАФЕТА
Люди испокон века учились и тренировались, в том числе и физически. Первое — для приобретения профессии и чтобы мастером стать в своем деле — без этого и денег не заработаешь, и для любимого человека ничего из себя представлять не будешь, тем более в наше меркантильное время; второе же — чтобы быть в форме, ну и для особливо настроенных спортивно — побеждать на соревнованиях. Ведь что нужно для счастья?— По многим соцопросам это — материальный достаток, любимый человек и социальный статус как степень полезности обществу (общине, миру, как говорили ранее) и предмет гордости и чести (просьба не путать с гордыней и тщеславием — тщетной славой), который создается не чем иным, как мастерством.
Успех на соревнованиях также рождается из мастерства.
Кстати о соревнованиях. Что может быть лучше физкультуры и спорта для избавления от негативной энергии. А уж для естественной, то бишь мирной нейтрализации коллективной агрессии ничего другого, чем соревнования, современное человечество и не придумало — все же лучше драки, разбоя и тем более войны. И на Руси мы помним палочные бои на льду, взятие снежных крепостей, кулачные бои «сам на сам» и «стенка на стенку», состязания силачей в поднятии тяжестей и толкании бревна, бои на бревне, перетягивание каната (невода), бег на ходулях, взятие городка — потешного укрепления из бревен и веток, а зимой из снега, и, конечно же, лапту и городки (рюхи, чушки).
Во второй половине и особенно в последней четверти прошлого, еще такого близкого нам века сущим наказанием стала сидячая жизнь — на работе за канцелярским, компьютерным, а вначале — дисплейном, преподавательским, докторским, научным и так далее столом; дома — на диване у телевизора или за компьютером же и в транспорте. То ли
раньше — лет сто тому назад — на работу и с нее родимой пешочком, порой от двух до пяти километров, а то и поболее, да за водицей, да дров напилить и — эх, раззудись, плечо, размахнись, рука!— наколоть, и в печку принести. Вот и захирели люди, застои всякие у них стали случаться. А они, как известно, до добра не доводят.
И стали появляться в городах вначале группы здоровья, а потом и клубы физкультурные, для замены канувшей в небытие природной двигательной активности. Первые работали по традиционным, утвержденным инстанциями методикам. А последние по преимуществу и «в пику» первым на основе нетрадиционных. И между ними, естественно, возникали соревнования — кто, как и что лучше.
Вот и сегодня было одно из них, в День физкультурника, столь почитаемого в народе в то приснопамятное время, а точнее тридцать лет тому назад.
Погода для этого была самая что ни на есть подходящая. Солнцу, видимо, надоело наблюдать вот уже неделю пустующие легкоатлетические дорожки, поле и трибуны стадиона, и оно прикрылось веками облаков. Все помрачнло от такого невнимания.
Но что это? Из-за облака краешком солнце стало с любопытством посматривать за происходящее внизу. А там вдруг повеселело все самая что ни на есть раскрасилось флагами и флажками, разноцветными и разномастными спортивными одеяниями и, конечно, косметикой на лицах особ женского пола, которые не в силах расстаться с ней, даже на спортивном, то бишь физкультурном состязании.
Солнце еще только чуть-чуть интересовалось сегодняшним событием, поэтому легкая прохлада августовского дня весьма благоприятствовала будущим рекордам членов двух соревнующихся команд, извечных соперников: клуба «Движение для здоровья» и группы здоровья Центрального стадиона.
Состязания включали в себя мужскую и женскую части и смешанные виды. «Сильные» отжимались, подтягивались и поднимали гирю, а «слабые» — прыгали в длину, приседали и крутили хула-хуп. Вместе же, в смешанных составах, им предстояло играть в волейбол и бежать эстафету. В командах бегунов было по двое мужчин и женщин, каждый должен был пробежать свои четыреста метров и передать эстафетную палочку другому.
В команде группы здоровья выделялся рослый, подтянутый и длинноногий супермарафонец Комиссаренко, бегавший, не считая обычных — сорок два километра и сто девяносто метров — марафонов, и стокилометровый, и суточный, и тысячадвухсоткилометровый с краткими отрезками отдыха в течение нескольких дней.
В клубной команде Виктора капитаном был Николай Иванович Овчинников, опытный физкультурник, регулярно бегавший четыре раза в неделю от пяти до двадцати пяти километров, не один раз пробегавший и тридцатикилометровые дистанции и однажды даже традиционный марафон.
Он был и неформальным лидером физкультурников клуба. Вокруг него собирались все — и опытные, и начинающие…
К моменту, когда интерес стало проявлять не только солнце, но и любопытные, которых привлекла музыка, раздающаяся из динамиков и флаги с плакатами, закончились отдельные — по половому признаку — виды, а волейбол, как закуска на десерт, должен был проходить в зале в самом конце праздника, началась эстафета.
Проходила она на настоящих спортивных дорожках с искусственным покрытием, вокруг футбольного поля. В каждой команде установили очередность — кто за кем побежит. Первыми, естественно, женщины. Виктору выпало бежать в третьей паре с Комиссаренко.
Было ясно с самого начала — силы у них не равны. У того и ноги длиннее, что делает шаг намного больше, и скорость гораздо выше благодаря более высокой тренированности, и выносливости поболее, одно слово — супермарафонец. Получается, что как бы Виктор ни старался, все равно проиграет. Все будет выглядеть явным поражением. А бежать нужно, куда деваться? «Эх, была, не была!» — сказал он сам себе.
Но вот пригласили на старт первую пару. Члены команды выстроились друг за дружкой в порядке очередности. Прозвучал выстрел стартового пистолета, и первая пара устремилась вперед по беговой дорожке.
Участники смотрят, а сами разминаются, двигаются — больше для снятия напряжения,— все же волнительны соревнования, да еще командные, особенно моменты перед стартом. Ладно, сам за себя, а тут — за команду!
Первый забег оказался в пользу команды клуба. Силы были равные, но Елена все же обогнала соперницу метра на три. Но вот побежала вторая пара. Тут Наташа была послабее и отстала на финише от соперницы из группы здоровья.
Виктор быстро схватил эстафетную палочку, глядь, а Комиссаренко уже метрах в тридцати от него. Ну и ну! Вот то скорость! Что делать? Команда и зрители поддерживают, кричат: «Догони! Давай, давай! Догони!» И Виктор решается. «Что мне Комиссаренко?— думает он на ходу.— Пусть бежит, как хочет. А я буду бежать, как могу, изо всех своих сил, и даже больше, выложусь по полной, а там будь что будет!» И побежал — только носки собственных кед мелькают перед глазами,— а на сверх-марафонца и не глядит,— со скоростью, с какой никогда в жизни и не бегал. Бежит, будто вопрос жизни и смерти решается. Вот уже и середина дистанции, на одной линии с Виктором, на противоположной стороне стадиона — старт. Члены команды и зрители руками машут, кричат: что?— не слышит. А он бежит— бежит, на соперника не смотрит —только на внутреннюю кромку дорожки. Собрался с последними силами, дышит широко открытым ртом, в груди горит, горло сухое, кажется, вот-вот трескаться начнет, икры ног стали деревенеть и к бедрам словно по гантели привязали.
«А может, ну его! Какая разница сколько я проиграю — пятьдесят, сто или двести метров?— стало пульсировать в голове.— Все равно ведь проиграю…— Нет, нет, нет!—гулко забилось в груди, сильнее, чем прежде.—Я же не один — команда! Девочки старались. И следом побежит Николай Иванович. Нужно бежать для команды, за команду, за наших!»
Вот уже три четверти круга позади. Последний овал обогнул Виктор. Финишная прямая. Комиссаренко передал палочку своему четвертому номеру. Значит, метров на семьдесят обогнал. «Только на семьдесят? Вот это я дал!— воодушевился Виктор и, не помня себя, включил форсаж, хотя и до этого бежал, как говорится, на пределе. Откуда только силы взялись?— И такой спринт задал на финише! Бежит, тянет палочку вперед и, кажется, сам за ней летит. И дорожка, кажется, помогает, старается, подталкивает.
Финиш! Передал эстафету Николаю Ивановичу, и наш закаленный боец и капитан команды рванул по дорожке — только подошвы кроссовок замелькали.
Отдышался немного Виктор, а сам автоматически идет и идет по дорожке вперед, как будто дистанция продолжается. Глядит, а расстояние между бегунами четвертой пары уменьшается — пятьдесят метров… сорок… тридцать! Осталось четверть дорожки преодолеть… финишная прямая. Разница — десять метров… пять. Ленточка уже близко. Николай Иванович рванул, чуть взяв вправо для обгона. Осталось метров тридцать до конца. И соперник, видя, что преимущества уже никакого нет, тоже попытался наддать ходу, но сил у него уже не было никаких. Да и куда ему до закаленного всеми трассами, ветрами да непогодами, морозами да ледяными купаниями бегуна. Силы явно не равны. Вот они уже бегут нога в ногу. Три метра до ленточки,— и Николай Иванович на шаг впереди, на два… Финиш! Победа!!! Зрители взорвались овациями. Вся команда клуба «Движение для здоровья» ликует, обнимают капитана. А он, раздвигая объятия, ищет Виктора. Да вот он, Виктор, рядом, тоже поздравляет.
— Этой победой мы обязаны вот ему!— Овчинников показывает на Виктора.— Молодец, не сломался, не прогнулся перед таким ассом, как Комиссаренко, несмотря на большое преимущество его в спринте. Как он рванул сразу! А ты фактически всего-то метров пятьдесят в итоге уступил,—
сказал он, обращаясь непосредственно к Виктору,— и сделал все, что мог, мы видели!
Виктор пожал протянутую ему руку Николая Ивановича, затем притянул к себе девчат эстафетной команды, обнял их одной рукой за худенькие плечи, а второй — капитана: — Да что я? Это мы, мы победили — команда!
А чувство удовлетворения, что помог команде, долго не оставляло Виктора. Одно дело — преодоление себя ради себя, что тоже хорошо, но преодоление себя для других — «за други своя» —совсем иное дело. Это еще ценнее!
В тот же день на душе было хорошо и светло. Все шли со стадиона, радуясь и победе, и тому, что распогодилось — в середине неба порассеялись облака, выглянуло солнце, все вокруг засияло, словно радуясь вместе с победителями. Люди пели, шутили, смеялись. Стоял август 1984-го года, полный надежд и совместных свершений.